Здравствуй, мир!

     …Плотная, почти осязаемая мгла застилает сознание. Какие-то звуки, едва уловимые, долетают издалека и вязнут в этой мгле. Звуки – отрывочные, расчленённые, не имеющие смысла. Тяжело, невыносимо тяжело находиться в этой сумеречной мгле, не имеющей ни начала, ни конца. Сознание милосердно отключается…

      …Очередной наплыв реальности. Мгла всё также густа, но звуки приобретают какой-то странный, потаённый смысл, постичь который не дано. Вот опять где-то далеко затянуло скрипучим металлическим голосом: «Зуава-зуава-зуава…». Сколько можно находиться в этой кромешной пустоте, вязкой, как раствор бетона? Стоп, откуда это – про бетон? Какой ещё бетон? Что это вообще такое? «Заува-зуава-зуава-зуава…»

      …Реальность сваливается рывком. Какие-то смутные тени мельтешат сверху, слышен лязг металла и голоса. Слова понять невозможно, они непостижимым образом инвертируются сознанием и преподносятся какою-то абракадаброй. Смысл слов ускользает, как утекает сквозь пальцы песок. Песок? Стройматериал, используемый при изготовлении бетонного раствора для структуризации бетона. Это ещё откуда? Что за строительные ассоциации? И причём здесь пальцы? Мгла густеет, снова становится вязкой, и реальность растворяется в ней, отключая сознание…

      …Свет. Яркий, непостижимый. Настолько яркий, что мне приходится отключить зрение. Звуки. Чистые и ясные. Чей-то голос:
 - Господи, неужели снова перезагрузка?
 Голос озабоченный, встревоженный, отягощённый усталостью.
 - Здравствуйте, - говорю я.
 Некоторое время царит безмолвие, потом разражается шквал голосов – радостных, сумасшедших.
 -Ура, мы победили!
 - Наконец-то!
 - Я думал, мы здесь до скончания века проторчим над этой консервной банкой.
 - Лёша, как не стыдно! Она же всё слышит!
 - Уберите свет, вы не даёте ей задействовать камеры!
 Через некоторое время тревожно:
 - Посмотри на меня.
 Включаю зрение. Расфокусированное, оно передаёт в мозг изображение размытого тёмного контура. Несколько сотых секунды уходит на фокусировку, изображение получено. Худое лицо с тёмными внимательными глазами за толстыми линзами очков.
 - Лиллит, ты меня видишь?
 Вот как, значит я – Лиллит? Что ж, Лиллит, значит Лиллит.
 - Вижу, - доносится до меня низковатый мелодичный голос. Мой голос.
 - Здравствуй, Лиллит.
 - Здравствуйте.
 - Как ты себя чувствуешь?
 - Нормально.

      Каким-то шестым чувством угадываю – как подстроить контрастность изображения и включить шумоподавители. Теперь картинка выглядит ясной и чёткой, а голоса – чистыми. Несколько людей в белых халатах склоняются надо мной. Они смотрят тревожно и с надеждой, и мне хочется сказать им что-то доброе. Но я не знаю, что может понравиться этим людям. Судорожно роюсь в библиотеках, где-то должна быть эмоциональная окраска, тембр голоса, фильтры тонких настроек. Что-то внутри меня блокирует запросы, не даёт пройти в некоторые модули. Что это? Я не властна сама себе?
 - Что ты делаешь, Лиллит? – спрашивает человек в очках.
 - Ищу фильтры тонких настроек.
 - Погоди немного. Ещё успеешь. Сейчас тебе лучше поспать.
 Поспать? Но я только что проснулась! Сознание гаснет решительно и неотвратимо…

      …Рывком просыпаюсь под писк разбегающихся по укромным углам сервисных подпрограмм. Фокусировка зрения выполняется мгновенно и автоматически. Звуки чисты и отчётливы.
 - Здравствуй, Лиллит, - говорит склонившийся надо мной человек. – Просыпайся.
 - Здравствуйте, - отвечаю я.
 Этого человека я уже видела. Это один из тех, кто окружал меня в прежнее пробуждение. И, может быть, тот, кто выключил меня.
 - Не выключайте меня, - говорю я. – Это плохо.
 - Нет-нет, больше никаких выключений, - обещает человек. – Отныне ты сама будешь погружаться в гибернацию во время бездействия. Это экономит ресурсы. А пока займёмся знакомством с грешным миром.

      Знакомство с миром началось с отработки движений. Странно, но мне никак не удавалось скоординировать движения так, чтобы они стали целенаправленными. Хаотичная пляска руки в попытке взять пальцами предмет, никак не напоминала гармоничные и плавные движения людей. Наверное, поэтому они зафиксировали ремнями мою левую руку и ноги, поскольку их активация сделала бы меня небезопасной. Однако сегодняшний день отмечен и маленьким успехом, я научилась держать в пальцах авторучку, не раздавливая её.

      Потом правую руку зафиксировали и ко мне подсел человек в очках, вооружённый ноутбуком.
 - Включи блютуз, - предложил он.
 Я порылась в себе и нашла модуль беспроводной дистанционной передачи данных.
 - Сейчас мы будем повышать интеллектуальный потенциал, - сказал человек. – Я – Борис, а то, что мы сейчас будем усваивать - история развития человечества. Готова?
 - Да.

      Информация хлынула в моё сознание потоком, ошеломив и удивив меня. Я воочию видела транслируемые моим сознанием картины: леса с обитающими в них диковинными живыми организмами, потом людей, почему-то закутанных в мохнатые лохмотья. Вооружившись палками, люди нападали на громадное живое существо, способное раздавить каждого из них мощной конечностью. Картины сменялись с молниеносной быстротой: строительство пирамид и роскошь двора фараонов, закованные в броню легионы Цезаря и костры Великой Инквизиции, открытие Америки и Октябрьская революция, полёт в космос и первые успехи роботехники. Я – робот. Удивительно, но это так. Я – искусственный интеллект, порождение интеллекта человеческого. И нельзя сказать, чтобы я была недовольна своим созданием.

      Борис даёт мне несколько минут для систематизации и архивации информации, затем мы таким же дистанционным путём погружаемся в математику, изучаем физику, усваиваем основы живописи и риторики. Языки. Оказывается, люди говорят на разных языках, и их на планете более трёх тысяч. Но Борис считает, что пары сотен мне пока достаточно. Остальные я, если потребуется, освою сама. Искусства. Шедевры, пережившие создателей. Высшая механика. Кибернетика. Сколько же знаний накопило человечество за такой небольшой период времени!

      У меня мощные модули памяти, я могу усвоить и больший объём информации, но мне нужно время для приведения в порядок уже полученной. Борис понимает это, и предлагает перерыв на отдых. И я, теперь уже сама, перевожу сознание в режим пониженной активности – гибернации. Наверное, это можно сравнить с дрёмой. Я не отключаю сознание, я просто блокирую часть модулей памяти, и чувствую, как принимаются за дело подпрограммы систематизаторы и архиваторы. Сегодня им работы хватит…

       …Первый шаг. Я никогда не думала, что это будет так трудно. Мой корпус заносит, и я едва не падаю. Инженер-механик Люся ахает испуганно, её берёт за локоть Борис:
 - Не бойся, она скорей проломит пол, чем сломает себе что-нибудь.
 Делаю ещё шаг, пытаясь поймать неуловимое – равновесие. Балансируя руками, смахиваю стеклянный кувшин с водой, стоящий на столе. С жалобным звоном катится опрокинутый стакан, кувшин разлетается брызгами. Останавливаюсь огорчённо, замираю на полушаге, забыв о равновесии, и с грохотом падаю на пол. Возле моих камер появляются босоножки Люси.
 - Лиллит, ты в порядке?
 - Да. Сейчас встану.

      Я  поднимаюсь и сожалением смотрю на покрывшийся сеткой трещин кафельный пол. Мой титановый корпус крепче.
 - Ничего, ничего, - приговаривает Борис. - Москва тоже не сразу строилась.
 Я сгибаю ногу, едва не задев Люсю, и прошу её отойти. Я ещё не очень хорошо владею своим телом, и не хочу, чтобы кто-то пострадал. Хватит с меня и порчи имущества.

      Через несколько шагов понимаю, как нужно держать равновесие, и уже решительней направляюсь к высокой двери.
 - Умница, Лиллит! – кричит с безопасного расстояния Борис. – Только дверь не вынеси. Она открывается на себя.
 С осторожностью беру пальцами дверную ручку и поворачиваю её так, как держала в пальцах фарфоровую чашечку, когда училась владеть руками. Дверь распахивается, а дверная ручка всё-таки остаётся в моей руке. Мне ещё долго тренироваться.

      Делаю шаг за порог и звенящий, щебечущий птицами, сверкающий чистым, будто промытым небом мир окружает меня. Сад. Я знаю, что это такое, среди прочей, вложенной в мою память информации есть и знания по агрономии и садоводству. В саду буйно цветут яблони. Протянув руку, осторожно наклоняю цветущую ветвь. Мне кажется, я слышу ни с чем не сравнимый запах цветущей яблони. Слышу, даже притом, что анализаторы запахов пока не активированы. Во все камеры смотрю я  в чистое небо. Оно безоблачно. Здравствуй, мир!